Скачать реферат

КЕМЕРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Городской классический лицей РЕФЕРАТ ПО ТЕМЕ: "Куликовская битва" Выполнил: ученик 9 кл. "А" Лякин В.Е. Научный руководитель: Добжанский В.Н. Кемерово 1997 ВВЕДЕНИЕ Одним из наиболее замечательных событий русской истории времени монголо-татарского ига является Куликовская битва. Именно после этой битвы начался окончательный распад Золотой Орды, и русский народ осознал свою возможность борьбы с захватчиками. Ненавистное иго остановила культурное развитие Руси более чем на два века, что и послужило причиной отставания России по сравнению с европейскими странами. Благодаря Куликовской битве Русь совершила подвиг: она не пустила татар дальше, остановив их на пороге Европы. О происшедшей 8 сентября 1380 года битве историки и по сей день ведут много споров, так как у историков имеются расходящиеся точки зрения на различные вопросы. В частности, до конца не выяснено, почему Дмитрий ушёл в Кострому перед самым явлением Тохтамыша под Москвой — считал ли народ, что жизнь государя важнее безопасности населения, или Дмитрий полагал, что собрал ещё недостаточно войск для сопротивления татарам. И потому, что Куликовская битва была переломным моментом во всей истории татаро-монгольской Руси, она заслуживает более пристального внимания и рассмотрения. В этой научной работе я постараюсь отобразить важнейшие стороны этого вопроса для отображения его значения на ход русской истории. При написании реферата я пользовался литературой следующих авторов: 1) Бегунова А.И. Её книга "Путь через века" описывает вооружение русских войск разных периодов — от XІ до XX века, а также тактику наших полководцев. В этой книге про саму битву сказано мало, но отчётливо подчёркивается её значение. 2) Бородин С.П. Его книга "Дмитрий Донской" описывает Русь периода 1377—1380 гг. Из этой книги я взял кое-что из биографии Великого князя. Так как это художественная книга, то в ней нет мнения о битве и какие она последствия имела. 3) Ишимова А.О. Её книга "История России в рассказах для детей" может быть истолкована скорее как учебник, чем как научно-исследовательская работа. Взгляд на битву здесь всё тот же: битва очень повлияла на ход русской истории и послужила шагом к развалу Золотой Орды. При нашествии Тохтамыша Дмитрий, по мнению Ишимовой, уехал в Кострому только потому, что надо было собирать войска. И вообще, её мнения не сильно отличаются от мнений других авторов. 4) Карамзин Н.М. Один из величайших историков России написал огромную, девятитомную историю нашего отечества, которая так и называлась: "История государства Российского". Впоследствии эту книгу сжали в объёме и выпустили под названием "Предания веков". Карамзин указывает на некоторые ошибки Дмитрия Донского. Например, на то, что Дмитрий не присоединил к Москве Тверь и Рязань. Также он говорит, что при нашествии Тохтамыша Дмитрий Донской уехал в Кострому потому, что потерял бодрость духа. Вообще, его точка зрения отличается от мнений многих других авторов-историков и не историков. Но и у него отчётливо видно огромное значение битвы и её значение. 5) И последняя книга, без автора "Очерки истории СССР. Период феодализма XІV—XVвв." Эта книга описывает весь XІV век. В ней, как и во всех других книгах, подчёркивается значение битвы, но, в отличие от книги Карамзина, не указываются ошибки Дмитрия. В общем, видно, что авторы всех книг (кроме Бородина С.П.) отчётливо показывают значение этой битвы, но только Карамзин указывает на ошибки Великого князя. Для историков период царствования Дмитрия Донского, период Куликовской битвы не самый лёгкий для изучения. В первую очередь это потому, что письменных свидетельств, описаний того времени осталось очень мало, так как татары очень часто жгли и разрушали русские города-крепости и монастыри, где обычно находились библиотеки. Одно из наибольших зверств учинил Тохтамыш при захвате Москвы в 1382 году. Ворвавшись в город, татары убивали всех подряд, и многие люди укрывались от них в церквях и монастырях, которые в то время были хранилищами всех рукописей и летописей. Татары, которые не щадили даже грудных младенцев и дряхлых стариков, тем более не щадили людей, укрывавшихся в домах, и беспощадно крушили и сжигали все церкви и монастыри, этим уничтожая бесценные летописи к глубочайшему сожалению потомства. Одним их источников описания вооружения воинов того времени являются миниатюры, фрески и иконы. По некоторым их них историки определяют строение доспехов, и чешуйчатых, и пластинчатых; по другим — строение мечей и т.д. Но, к сожалению, сегодня получить полное и детальное представление об оружии и снаряжении участников Куликовской битвы невозможно. Образцы боевой техники этого периода почти не сохранились, а раскопки на Куликовом поле дали лишь случайные находки: наконечники копий, пик, стрел, кольчугу. Но это вполне закономерно, если учесть, что наши войска несколько дней после битвы считали потери, хоронили погибших, собирали оружие, чтобы увезти его с собой. Восстановить картину вооружения можно лишь отчасти, привлекая ру¬кописные источники куликовского цикла, миниатюры и сравнительный материал. Здесь историки прежде все¬го отмечают, что оружие русских в XIV веке было традиционным, связан¬ным с предыдущей эпохой. Не восточным, как считали многие доре¬волюционные ученые, а скорее всего включающим изделия мастеров Запа¬да, Востока и собственно русских. Например, летописцы сообщают о светлых и золочёных доспехах воинов князя Дмитрия Ивановича. Но такими могли быть не кольчуги, а только пластинчатые или чешуйчатые панцири. Есть и более конкретное указание: московский князь перед боем надел доспех простого ратника, и этот доспех после сражения оказался весь избит и изувечен, что тоже характерно для «броней дощатых», так как на кольчуге подобные повреждения не были бы заметны. Кроме доспехов, в источниках упоминаются и другие предметы, сделанные русскими оружейниками: шишаки московские, сабли, мечи булатные, стрелы калёные, копья позолоченные, рогатины, палицы железные (булавы), топоры, щиты. «Кончары фряжские», «мечи литовские», «корды ляцкие» — эти названия из летописей куликовского цикла свидетельствуют о наличии в XIV веке на Руси западного оружия. «Кончар фряжский» — это предшественник шпаги, представлявший собой узкое длинное лезвие треугольного или квадратного сечения и в дальнейшем большого распространения у русских воинов не получил. «Корд ляцкий» — однолезвийный нож с прямым и слегка искривленным клинком длиной от 30 до 85 см — находился на вооружении у рыцарей, их слуг, купцов и ремесленников в Польше, Югославии, Германии. К восточным изделиям специалисты относят "байданы" — кольчуги из плоских колец; "калантари" — доспехи, состоящие из двух половин, без рукавов, застёгивающиеся на боках и на плечах, сделанные из крупных пластин, соединённых кольцами; шлемы... Таким образом, рассмотрев многие проблемы, стоящие перед историками при изучении этого периода, можно сделать вывод, что хоть данная тема не считается малоисследованной, всё равно многие вопросы в ней не нашли ответа из-за отсутствия письменных источников. Глава 1. Положение перед вступлением на престол Дмитрия Донского. Объединение русских земель вокруг Москвы. С конца XIII в. начинается быстрый экономический и политический рост Москвы. В начале XIV в. Москва вступает в борьбу за роль общерусского политического центра с другими феодальными княжествами. Трудом русского народа были заложены основы экономического роста Московского княжества. Не прекращавшаяся борьба русского народа с татаро-монгольским игом подтачивала господство Золотой орды. Великокняжеская власть использовала результаты народного труда и борьбы в интересах политического объединения. Процесс создания единого государства и преодоления феодальной раздробленности имел положительное значение. Но этот процесс был связан с укреплением эксплуататорского аппарата феодального государства. Присоединение к Московскому княжеству в начале XIV в. Коломны, Переяславля и Можайска увеличило его первоначальную территорию почти в два раза. Не менее важным было экономическое и стратегическое значение присоединенных земель. Москва-река на всем протяжении оказалась включенной в московскую территорию. Расположенный в ее верховьях Можайск сделался важнейшим опорным пунктом на западной московской границе. Обладая Можайском и Коломной, московское правительство получило возможность в полной мере использовать выгодное положение Москвы как узла важнейших дорог. Коломенский уезд имел относительно густое население. Переяславская земля обладала значительными естественными богатствами: бортными лесами и соляными источниками. Наиболее крупным соперником Московского княжества в борьбе за великое владимирское княжение со связанными с ним экономическими и политическими привилегиями являлось княжество Тверское. Его политическое усиление замечается в конце XІІІ — начале XІVвв. Когда в 1304 году умер Великий князь Андрей Александрович, кандидатами на Великокняжеский престол выступили наиболее политически сильные князья: Юрий Данилович московский и Михаил Ярославич тверской. Смерть Великого владимирского князя и вызванная ей распря феодалов послужили толчком к открытому проявлению классовых противоречий в некоторых городах. Михаил Ярославич тверской опирался на крупное владимирское и тверское, а также на отъехавшее из Москвы боярство. На стороне тверского князя оказался и высший представитель церковной иерархии, митрополит Максим, приехавший в 1299 году из разорённого Киева во Владимир. Опорой московской княжеской власти явилось местное московское служилое боярство. Кроме того, Юрий Данилович пытался найти поддержку в городах, используя в своих интересах местные антифеодальные движения. Спор в Орде между двумя претендентами на великое княжение был разрешен в пользу Михаила Ярославича тверского. При помощи Твери ханская власть рассчитывала помешать укреплению Московского княжества и объединению русских земель в руках московских князей. Годы великого княжения Михаила Ярославича (1305-1318) - время некоторого политического усиления Твери. Тверская княжеская власть пыталась утвердить политическое господство над всей Русской землей. Но эта попытка тверской княжеской власти была обречена на неудачу. Основой и инициатором объединения русских земель была Москва - центр формировавшейся русской народности. Уже с начала XIV в. совершенно отчётливо определяется ведущая роль Москвы в борьбе за преодоление феодальной раздробленности и создание единого государства. Борьба за Великокняжескую власть между правителями наиболее крупных княжеств в начале XІV века сопровождался обострением классовых противоречий — народных восстаний. Этому способствовал голод, свирепствовавший по всей Руси в 1308 г. В обострившейся политической борьбе в начале XІV в. Тверская земля оказалась окружённой с трёх сторон. С северо-запада она граничила с владениями Господина Великого Новгорода, для которого она являлась естественным противником. С другой стороны, на западе, тверским владениям всё более угрожала опасность со стороны Литвы. В юго-восточном направлении Тверь вела борьбу с Москвой. В 1312 г. в Орде умер хан Тохта, поддерживавший Михаила Ярославича, и ханский престол занял Узбек (1312-1341), при котором Золотая орда временно усилилась. В 1315 г. Юрий Данилович по вызову Узбека отправился в Орду, оставив в Новгороде своего брата Афанасия. Тот, ожидая активных действий со стороны Твери, выступил с новгородскими боярами к Торжку. Михаил тверской, получив в Орде ярлык на великое княжение, также двинулся к Торжку со всею силой низовской ("Низы" — Окско-Волжское междуречье) и с татарскими отрядами. Этот поход кончился разорением Торжка тверскими войсками, выводом оттуда в Тверь некоторых бояр, а также ремесленников; восстановлением в Новгороде тверских наместников и передачей посадничества новгородским боярам из сторонников Твери. Юрий Данилович возвратился на Русь только через два года с ярлыком на великое княжение и татарской помощью. Сопровождал Юрия Даниловича татарский темник Кавгадый, задача которого, по-видимому, заключалась в том, чтобы путем натравливания московского князя на тверского способствовать обессилению обоих. Но Михаил Ярославич не только не подчинился ханскому указу о передаче великого княжения Юрию Даниловичу, но оказал своему противнику сопротивление и разгромил его, встретив недалеко от Твери. Интересно летописное сообщение о том, что Михаил взял под свою защиту татар и запретил их избивать. И, боясь большого татарского похода, оба противника перенесли спор в Орду. Но это оказалось последним шагом в жизни Михаила Ярославича. В Орде ему предъявили несколько обвинений, и в конце 1318 г. он был убит в ханской ставке, после чего Юрий Данилович окончательно утвердился на великом княжении (1318-1322). Вокняжение Юрия Даниловича произошло в очень тяжелый момент для Русской земли. Население было разорено междукняжеской феодальной борьбой и изнемогало под гнетом возраставших татарских требований. Летописи рассказывают о многочисленных татарских грабежах. И татарская политика на Руси вызывала стихийное народное возмущение. Народные восстания против татар имели прогрессивное значение, нанося удар золотоордынскому владычеству. Используя результаты этих восстаний, московская великокняжеская власть стремилась сосредоточить сбор татарской дани в своих руках, устранив численников и баскаков. Стремление Юрия Даниловича сосредоточить в своих руках сбор ордынского "выхода" привело его к столкновениям с другими князьями, отстаивавшими независимость своих княжеств в сношениях с Ордой. Сын убитого в Орде тверского князя Михаила Ярославича, Дмитрий Михайлович добился в 1322 г. передачи ему Узбеком ярлыка на великое княжение. Новая встреча в Орде в 1325 г. московского и тверского князей-соперников окончилась на этот раз смертью их обоих. Дмитрий Михайлович отомстил за отца и убил в 1325 г. Юрия Даниловича, а год спустя и сам был казнен по приказу хана. Ослабление политической силы отдельных русских феодальных княжеств в результате борьбы друг с другом было выгодно Золотой орде. В Московском княжестве преемником Юрия стал его брат Иван Данилович (1325-1340), принимавший близкое участие в политических делах северо-восточной Руси ещё при жизни Юрия. Московский князь, носивший характерное прозвище "Калита" (т. е. денежного мешка), был крупной политической фигурой. Опираясь на служилое боярство и находя поддержку со стороны городов, Иван Калита также использовал благоприятную политическую обстановку в интересах укрепления княжеской власти. Первый крупный успех Ивана Калиты, давший ему Великое княжение Владимирское, был связан с восстанием в Твери против татар в 1327г. Вскоре после того как Александр Михайлович получил ярлык на Великое княжение, в Тверь был послан из Орды двоюродный брат Узбека Чол-хан с отрядом татар, что было ответом на народные антитатарские восстания 20-х годов XIV в. Александр Михайлович был изгнан из своего тверского двора, который занял Чол-хан. 15 августа 1327 г. в Твери поднялось народное восстание, во время которого Чол-хан и многие татары были перебиты, а остальные бежали в Орду через Москву. Иван Калита использовал тверские события в интересах возвышения Москвы как центра формировавшегося единого государства. Он отправился в Орду и возвратился с татарским войском и поручением Узбека подавить восстание в Твери. Тверское княжество подверглось сильнейшему разорению, а Александр Михайлович с братом Константином бежали в Псков. Совершая поход на Тверь для подавления вспыхнувшего там восстания, Иван Калита выступал как представитель господствующего класса феодалов. Но в то же время выступление Калиты защищало от татар Москву и объективно способствовало усилению ее политического значения. Разгромив при помощи татар тверского князя, правительство Ивана Калиты повернуло ордынскую политику в свою пользу. В 1328 г. Иван Калита получил ярлык на Великое княжение Владимирское. Но положение правительства Ивана Калиты после 1328 г. было очень трудным. Изгнанный из тверской "отчины" Александр Михайлович ещё около десяти лет вел борьбу за восстановление своего политического положения. С другой стороны, политический успех московского князя привел к его разрыву с Новгородской феодальной республикой, После поражения и ослабления Тверского княжества для Новгорода возросла опасность со стороны Московского княжества. На западе от московских границ к началу XIV в. сложилось сильное великое княжество Литовское во главе с Великим князем Гедимином, готовое дать помощь любому противнику Москвы. Наконец, татарская помощь стоила московской княжеской власти не только дипломатических усилий, но и значительных расходов. В этой трудной и сложной обстановке в полной мере проявились способности Ивана Калиты как предусмотрительного политика, использовавшего все средства для усиления княжеской власти. Ведя умелую дипломатию в отношении Орды, Иван Калита был беспощаден к своим более слабым политическим противникам. Став Великим князем и утвердившись в Новгороде, Иван Калита двинул войска против Пскова, куда скрылся Александр Михайлович. Тот бежал в Литву. Через полтора года он вернул Псков с литовской помощью. В 1337 г. Александр Михайлович на короткое время появился в Твери, добившись в Орде получения ярлыка на тверское княжение. Но Тверь политически была уже не той, что раньше. И, как выражаются некоторые летописцы, "думою" Ивана Калиты хан в 1339 г. вызвал Александра тверского к себе в Орду, где и казнил его вместе с сыном. Московская великокняжеская власть добилась подчинения со стороны некоторых феодальных княжеств. Отдельные северо-восточные князья, сидевшие в качестве независимых властителей в своих "отчинах", должны были участвовать в московских военных походах и платить Великому князю дань. Таким образом, политическая власть московского правительства распространялась значительно дальше границ Московского княжества. Московская "отчина", образовавшаяся в виде сплошной территории, расположенной вокруг Москвы, почти не изменялась в своем размере. Но московские князья делали "примыслы" и "прикупы" в чужих землях: в новгородских владениях, в Переяславской земле, в Юрьевском княжестве, в пределах Костромы и около Владимира. Некоторые из земель, не принадлежавших Московскому княжеству, оказались в особых отношениях зависимости от московской Великокняжеской власти. Материальные преимущества, которыми обладала московская княжеская власть, стали ещё более значительными во время Ивана Калиты. Денежные средства в государственной казне увеличивались путем сбора дани (часть которой шла в Орду), а также торговых пошлин. Стремление Ивана Калиты сосредоточить в своих руках сбор ордынского "выхода" сопровождалось попыткой наложить руку на новгородские доходы. Сопротивление новгородских бояр, не желавших делиться своими доходами с Великокняжеской властью, вызвало, как было указано, поход московских войск на Новгородскую землю в 1332 г. В 1337 г. Калита посылал войска во владения Новгорода в районе Северной Двины. В 1339 г. отказ новгородского боярского правительства уплатить Калите "царев запрос" вызвал разрыв отношений между Москвой и Новгородской феодальной республикой. Но после смерти Калиты новгородские бояре были вынуждены выполнить требование московской Великокняжеской власти. Союз московской княжеской власти с митрополичьей кафедрой, наметившийся при Юрии Даниловиче, значительно окреп при Калите. Ещё митрополит Пётр перенес свою резиденцию из Владимира в Москву, и Ивану Калите нетрудно было добиться от нового митрополита, грека Феогноста, поддержки своей политики. С этого момента Москва, а не Владимир окончательно стала местопребыванием митрополита "всея Руси". Иван Калита оставил две духовные грамоты (завещания), которые подводят итоги политике Великокняжеской власти во второй четверти XIV в. Иван Калита стремился закрепить великокняжеское достоинство за московским княжеским домом, и эта задача была им успешно разрешена. Для ее достижения важно было сохранить политическое единство и цельность Московского княжества. По духовным Калиты два младших представителя княжеской линии, сыновья Калиты Иван и Андрей, были приказаны старшему брату, Великому князю Семёну, повиноваться, любить его и во всём с ним советоваться. Великий князь являлся верховным командующим военных сил Московского княжества, и удельные князья были обязаны ему подчиняться. Усиление Великокняжеской власти было тесно связано с централизацией управления военными силами, и всем трём братьям было велено помогать друг другу во всём, особенно в делах военных, а двум младшим — во всём слушаться Семёна. Соглашение трех сыновей Калиты следовало его программе, согласно которой признавалась необходимость сохранения экономического единства и финансовой мощи Московского княжества как основы укрепления Великокняжеской власти. Первый среди равных из князей московского дома, старший брат, возглавлявший вооружённые силы всех феодальных князей, получил ряд преимуществ материального характера. Младшие братья уступили ему старшинство и передали половину таможенных пошлин. Договорная грамота сыновей Калиты отчетливо сформулировала и основные принципы удельной системы. Подтвердив раздел владений, произведённый Калитой, она признала наследственность этих владений вместе с будущими княжескими примыслами, их самостоятельность в области управления и суда, вольность боярской службы и право боярского отъезда. Таким образом признавался иммунитет феодальных княжеств, связанных вассальной иерархией, под верховенством Великого князя московского. Действия великокняжеской власти вызвали оппозицию не только со стороны московского боярства. Новгородские бояре тоже сделали попытку освободиться от тех условий, в какие поставил Новгородскую феодальную республику Иван Калита, смерть которого спасла Новгород от нового похода московской рати. И борьба новгородского боярства с великокняжеской властью послужила толчком для антифеодального восстания в Торжке. Часть новоторжских бояр бежала в Новгород, куда князь Семён уже шел со своим войском, потому что новгородская беднота восстала против своих бояр, разграбив их дома и сёла. Но дело до боя не дошло. Семён взял денежный выкуп по Новгородской волости и 1000 рублей с Торжка, после чего послал своего наместника в Новгород, который не мог сопротивляться силе Москвы и нуждался в ее помощи в борьбе с новым натиском Ордена. Таким образом, московский великий князь использовал классовую борьбу в Торжке и Новгороде для укрепления там своих политических позиций. Тверское княжество во время сорокалетнего княжения двух младших братьев погибшего в Орде Александра Михайловича - Константину (1327-1346) и Василия (1349-1367) медленно восстанавливало свое политическое положение, расшатанное во время борьбы с Калитой. Тверские князья в это время не решались открыто выступить против Москвы, тем более что зависимость Твери от Москвы была закреплена браком Семена Ивановича с дочерью тверского князя Александра Михайловича Марией. Но опасность для Московского княжества усилилась с западной границы, со стороны Литвы. Годы княжения Ольгерда (1345-1377) были временем быстрого роста Литовского великого княжества, которое захватывало белорусские, украинские и некоторые русские земли. Захват Литвой чернигово-северских княжеств, проникновение ее в область верхней Оки — всё это подготовило потерю самостоятельности Смоленской земли в начале XV в. и делало Великое княжество Литовское непосредственным соседом московской территории. В 1341 г. войска Ольгерда подходили к Можайску, но не смогли овладеть городом. Потерпев неудачу в самостоятельном выступлении, Литовское правительство через несколько лет стало просить у хана помощи для борьбы с московским князем. Но после того, как Семён Иванович убедил хана в том, что опасность Золотой орде грозит не от Москвы, а от Ольгерда, хан выдал послов Ольгерда московскому князю. Московское правительство одержало дипломатическую победу. На северо-западе московская Великокняжеская власть неустанно охраняла русские рубежи. В 1348 г. московское правительство оказало помощь Новгороду против шведского короля Магнуса Эрихсона, освободив захваченный им город Орешек. Но через несколько лет после этого Семёна Ивановича не стало. Великий князь московский умер в 1353 г. во время страшной эпидемии чумы, занесенной из Западной Европы. В своей духовной, обращаясь к удельным князьям Ивану и Андрею, князь Семён Иванович требовал, чтобы они руководствовались договором, заключенным Великим князем после смерти Ивана Калиты. Это распоряжение стремится предотвратить возможность блока между удельными князьями и боярской оппозицией. Семён Иванович, указывая на выступление против великокняжеской власти тысяцкого Алексея Петровича, дает наказ братьям не слушать "лихих людей", а следовать советам митрополита Алексея и служилых московских бояр. Правлению Семёна довольно трудно дать как положительную, так и отрицательную оценку. Он более стремился к единоличной власти, чем его предшественники и поэтому предъявил братьям довольно жёсткие требования повиновения ему. Просто он, скорее всего, хотел быть единоличным правителем и ни от кого не зависеть, править властно и твёрдо. Оттого он и получил своё прозвище Гордый. После смерти Семёна, в княжение его брата Ивана Москва столкнулась с княжествами Суздальско-Нижегородским и Рязанским. С 40-х годов XIV в. для Московского княжества усилилась опасность со стороны северо-восточной окраины, где сложилось Суздальско-Нижегородское княжество. При суздальском князе Константине Васильевиче к основной территории Суздальской земли были присоединены Городец и Нижний Новгород, входившие ранее в состав земель Великого князя владимирского. Так образовалась территория великого княжества Суздальско-Нижегородского. После смерти Семёна Ивановича суздальский князь Константин Васильевич впервые заявил права на великое княжение владимирское. Но первое выступление суздальско-нижегородского князя, поддержанное новгородским боярством, кончилось торжеством его московского соперника, Ивана Ивановича, на сторону которого стала золотоордынская власть. Весьма вероятно, что возможное объединение Суздальско-Нижегородского княжества с владимирской территорией и с Новгородом, а также усиление его связей с Литвой вызвали в Орде тревогу за своё положение в русских землях, что и могло побудить хана отдать предпочтение московскому князю. В Рязанском княжестве правившие во время малолетства князя Олега Ивановича рязанские бояре, воспользовавшись тем, что Москва была опустошена эпидемией чумы, перешли в наступление против неё и отняли одну из захваченных еще князем Даниилом волостей - Лопасну (в 1353 году). Большим препятствием к объединению княжества и прекращению феодальных войн было рязанское боярство, которое не только не хотело подчиняться власти своих рязанских князей, но и с большим неодобрением смотрело на рост княжеской власти в Москве, сумевшей превратить значительную часть своего боярства в послушных себе слуг. Не случайно часть московского боярства ещё при Семёне Гордом бежали в Рязань. Экономические и политические успехи Москвы создавали прочную базу для усиления тех социальных элементов, которым была необходима крепкая княжеская власть. Москва крепла вопреки желаниям золотоордынских ханов, которые уже не могли закрывать глаза на очевидный факт политического подъёма и усиления Московского княжества. Опасность для Орды увеличивалась и потому, что в самой Орде происходил в это время процесс распада государства на отдельные самостоятельные части, ослаблявший военную мощь Орды. После насильственной смерти хана Джанибека в 1357 году кончилось время политического подъёма Золотой орды. Дальнейшая история золотоордынского государства начинается кровавой борьбой за сарайский престол. Если даже в пору наибольшего расцвета Золотая орда не могла не опасаться усиления московской Великокняжеской власти, то такие опасения становились еще более реальными при утрате Ордой прежнего единства. С другой стороны, частая смена ханов придавала ордынской политике в русских делах очень неустойчивый характер, а это облегчало вмешательство русских князей в династическую борьбу в Сарае. Русский народ, никогда не прекращавший своей борьбы с Ордой, постепенно стал переходить к мощному организованному выступлению против татаро-монгольского ига. Один из важнейших этапов в истории объединения русских земель вокруг Москвы и создания единого Русского государства охватывает время со второй половины XIV до второй четверти XV вв. В это время окончательно определяется значение Москвы в качестве столицы формирующегося Русского централизованного государства. Политические столкновения происходят между ограниченным числом наиболее сильных феодальных княжеств, причём уже совершенно отчётливо определяется победа Москвы как основы общерусского единства. Москва в качестве национального центра русского народа возглавляет его борьбу против монголо-татарского ига и литовской агрессии. И в княжение Дмитрия Донского русский народ одерживает блестящую победу над татарскими полчищами на Куликовом поле. Глава 2. Краткая биография Дмитрия Донского. Несомненно, стоит признать, что Дмитрий Иванович, впоследствии прозванный Донским, был одним из главных, а то и главным освободителей Руси от монголо-татарского ига, предводителем русского освободительного движения. Именно после его весьма блистательной победы над ханом Мамаем и всеми татарскими войсками на Куликовом поле в 1380 году русский народ почувствовал, что может быть свободным, почувствовал себя независимым. И даже несмотря на захват Москвы ханом Тохтамышем в 1382 году, народ чувствовал себя способным сопротивляться тиранам, чувствовал себя полунезависимым вплоть до 1480 года, когда русские войска под предводительством Ивана ІІІ окончательно сбросил ненавистное ярмо — монголо-татарское иго. Но в чём секрет той смелой решительности, благоразумия и осторожности, какие всегда были в Дмитрии? Был ли он так талантлив с рождения или же весь секрет — в воспитании? Для разрешения этого вопроса следует обратиться и подробно изучить его биографию, выдержки из которой приведены ниже. Год рождения будущего Великого князя точно не известен, известно только, что он родился около 1350 года; год смерти — 1389. Дмитрий Иванович прожил сравнительно недолгую жизнь — около 40 лет, из которых он правил 30. Первый раз Дмитрий, сын тогда правившего Ивана ІІ Ивановича, по прозванию Красный, заставил говорить о себе в 1358 году. Тогда митрополит Алексий приехал из Орды, где добился от тогда правившего хана Бердибека по прозванию Тигр (который убил родного отца и 12 братьев) отмены новой подати и исходатайствовал милость для государства и церкви. Когда все называли Алексия своим ангелом-избавителем, восьмилетний Дмитрий, в котором расцветала надежда отечества, умилённый знаками всеобщей любви к Алексию (все стремились поцеловать ему не руку — хотя бы краешек его одежды), говорил ему с необыкновенной силой для своего столь юного возраста младенческим, нежным голосом: "о владыко! ты даровал нам житие мирное; чем изъявим тебе свою признательность?" Крупные слёзы катились по лицу малютки и показывали, сколько чувствительности, сколько любви к народу уже было в детском сердце его. Митрополит с восхищением обратил взор свой на небо, к престолу Божию: святая душа его предвидела будущую славу прекрасного младенца и благословляла минуту его рождения. Столь рано открылась в Дмитрии чувствительность к заслугам и к благодеяниям государственным. Но в середине XІV века на Руси царил беспорядок и сумятица. Мятежи царили также и в Орде. Один из полководцев, Хидырь, убил хана Навруса и сделался Великим Ханом. Но когда Дмитрий Иванович, Андрей Нижегородский и Константин Ростовский поехали в Орду с данью, Хидырь уже плавал в своей крови, умерщвлённый собственным сыном Темихоржою. На седьмой день после этого тёмник Мамай убил Темихоржу и назвал ханом некоего Авдула. Явились и другие цари. Они резались между собой в ужасном остервенении; тысячи падали в битвах или гибли в степях от голода. Князья же наши не знали, кто останется угнетателем Руси и спешили удалиться от театра убийств. Некоторые были ограблены в столице ханской, другие на обратном пути, и едва спасли жизнь свою. А Урус, бывший в то время царём, вздумал без всякой особенной причины сделать великим князем Дмитрия Константиновича Суздальского, сына князя Ростовского, который никакими особенными достоинствами и делами не заслужил столь важное отличие. Все русские удивились этому: все знали, что это достоинство принадлежало князьям московским. Юный Дмитрий Иванович (Московский) также находился в Орде, но успел выехать оттуда ещё до мятежа. Маленький Дмитрий выехал из Орды с непременным намерением отнять у Дмитрия Константиновича не принадлежавшее ему достоинство и заслужить его славными делами и победами. Эта мысль очень крепко поселилась в детском уме смелого мальчика. Мать его, великая княгиня Александра, митрополит Алексий и все верные бояре, любившие отечество и предвидевшие славу его от величия князей московских, старались поддержать эту внушённую Богом мысль маленького героя, и через два года он был так неустрашим, что объявил себя великим князем и звал Дмитрия Константиновича, жившего всё время своего княжения в прежней столице Руси, Владимире-Залесском, на суд хану. Это было в то самое время, когда несколько ханов царствовали в Кипчакской Орде, но русские почитали законным того, кто жил в Сарае. Итак, бояре московские вместе с Суздальскими отправились к ордынскому Муруту, которого такая честь, вероятно, удивила: угрожаемый со всех сторон опасностями, теснимый свирепым Мамаем, и будучи на троне Батыевом только призраком могущества, имел ли он право располагать иными державами? Однако Мурут признал малолетнего Дмитрия Ивановича главой князей российских. Но князь Суздальский не уважил его суда и не хотел выехать ни из Владимира, ни из Переяславля Залесского. Все бояре московские, одушевленные ревностью, сели на коней и выступили под начальством трёх юных князей. Дмитрий Константинович, зная, что князем московским был почти младенец, никак не ожидал, чтобы москвичи осмелились идти против него, и, не приготовившись к сражению, принуждён был бежать из Переславля и уступить престол Великокняжеский маленькому сопернику своему. Государи русские ещё не короновались тогда в Москве, но в прежней столице — Владимире. Дмитрий Иванович также поехал туда, с обыкновенными обрядами сел на трон Андрея Боголюбского во Владимире, прожил там несколько дней после коронования и возвратился в Москву, где распустил своё войско, не желая преследовать неприятеля, который остался княжить в наследственном уделе своём. Таким образом, слабая рука двенадцатилетнего отрока взяла в руки бразды правления государством раздробленным, теснимым извне, возмущаемого междоусобиями внутри. Иван Калита и Симеон Гордый начали спасительное дело единодержавия; Иван Кроткий и Дмитрий Суздальский остановили его успехи и снова дали частным владетелям надежду быть независимыми от престола великокняжеского. Надлежало поправить всё расстроенное этими двумя князьями и действовать с тем осторожным благоразумием, с той смелой решительностью, какими не многие государи славятся в истории. Природа одарила внука Калиты важными достоинствами, но требовалось немало времени для проведения их в зрелость, и государство успело бы между тем погибнуть, если бы провидение не даровало Дмитрию мудрых советников, воспитавших и юного князя, и вместе с ним — величие Руси. Удостоенный ярлыка от Мурута, желая господствовать безопаснее, Дмитрий искал благосклонности и в другом хане, Авдуле, сильном мамаевым войском. Посол этого хана явился с милостивой грамотой, и Дмитрий долженствовал вторично ехать во Владимир, чтобы принять оную согласно с древними обрядами. Хитрость эта была бесполезная: угождая обоим ханам, Великий хан оскорблял и того, и другого, по крайней мере, утратил милость Сарайского, и возвратясь в Москву, сведал, что Дмитрий Константинович опять занял Владимир, ибо Мурут прислал ему с сыном бывшего властителя Белозёрского, Иваном Фёдоровичем, и с тридцатью слугами ханскими ярлык на великое княжение. Но гнев ханский уже не казался гневом небесным: юный внук Калитин осмелился презреть его, выступил с полками, через неделю осадил его в Суздале, и в доказательство великодушия позволил ему там властвовать как своему присяжнику. В это время Дмитрий Иванович лишился брата и матери. Тогда он с двоюродным братом своим, Владимиром Андреевичем, заключил договор, выгодный для них обоих. Митрополит Алексий был свидетелем и держал в руках крест: юные князья, окружённые боярами, приложились к нему, дав клятву, которая состояла в том, чтобы любить, уважать и помогать друг другу в военных походах. Притом Владимир Андреевич обязался доставлять Дмитрию Ивановичу дань ханскую. В конце 1366 года, когда Дмитрию шёл семнадцатый год, он женился на дочери своего бывшего соперника Дмитрия Суздальского, которую звали Евдокия. Пир справляли в Коломне, между Нижним Новгородом и Москвой: Дмитрию ехать в Нижний справлять свадьбу у тестя было негоже, так как Москва выше Нижнего. Но и старику тестю ехать к юному зятю было бы обидно для Нижегородского княжества. Оба соблюдали своё достоинство. Но едва приехали молодые люди — бедствия обрушились на Москву. Стояла жара, налетел неистовый ветер, и вспыхнула церковь Всех Святых, из-за которой это бедствие получило название великий пожар всесвятский. Москва разделялась тогда на Кремль, Пасад, Загородье и Заречье; в два часа или менее огонь, развеваемый ужасной бурей, истребил их совершенно. Многие бояре и купцы не спасли ничего из своего имения. Тогда же, посудив об этом с Владимиром Андреевичем, Дмитрий повелел, как только установится санный путь, везти в город камень. Так с весны 1367 года начали ставить на Москве каменный Кремль. И за одиннадцать лет успели возвести добрые стены, и не только стены, но и башни кое-где сложили из камня — стал крепкий, как кремень, Кремль. Однако ещё смрад пожара не развеялся в воздухе, а уже напала на Москву другая напасть: моровая язва, четыре года бродившая по Руси, напала на московских погорельцев. Во Пскове она возобновилась через 8 лет после княжения Симеонова, а в 1364 году купцы и путешественники завезли её из Бездежа в Нижний Новгород, в Коломну, в Переславль, где умирало в день от 20 до 100 человек. Летописцы говорят, что хворь нападала на человека внезапно: ударит, как ножом, в сердце, в лопатку или между плечами; огонь пылает внутри; кровь хлещет горлом, прошибает пот, и начинается дрожь. Приходит смерть неизбежная — но мучительная, скорая. Не успевали хоронить тела: едва десять здоровых приходилось на 100 больных. Несчастные издыхали без всякой помощи. В одну могилу зарывали семь, восемь и более трупов. Многие дома совсем опустели; в иных осталось в живых по одному младенцу. Но и язва не останавливала княжеских усобиц. Надлежало, не упуская времени, брать меры для безопасности отечества и столицы, когда Россия уже явно действовала против своих угнетателей; могли ли они добровольно отказаться от господства над ней и простить ей великодушную смелость? Мурза Ордынский, Тагай, властвуя в земле Мордовской или в окрестностях Наровчата, выжег нынешнюю Рязань: Олег соединился с Владимиром Дмитриевичем Пронским и с князем Титом Козельским (одним из потомков св. Михаила Черниговского), настиг и разбил Тагая в сражении кровопролитном. Столь же счастливо Дмитрий Нижегородский с братом своим, Борисом, наказал другого сильного монгольского хищника, Булат-Темира. Этот мурза, овладев течением Волги, разорил Борисовы села в её окрестностях, но бежал от наших князей за реку Пьяну; многие татары утонули в ней, а сам Булат-Темир ушёл в Орду, где хан Азис велел его умертвить. Великий князь, готовясь к решительной борьбе с Ордою многоглавой, старался утвердить порядок внутри своего отечества. Оставленный зятем, Михаил повторно обратился к Мамаю и выехал из Орды с новым ярлыком на Великое княжение Владимирское. Хан предлагал ему даже войско, но этот князь его не захотел, боясь подвергнуть Россию бедствиям опустошения и заслужить справедливую ненависть народа; он взял только ханского посла Сарыхожу с собой. Узнав об этом, Дмитрий во всех городах Великого княжества обязал бояр и чернь клятвой быть ему верными и вступил с войском в Переславль Залесский. Тщетно враг его надеялся преклонить к себе граждан владимирских, они единодушно сказали ему: "у нас есть государь законный, иного не ведаем". Тщетно Сарыхожа звал Дмитрия во Владимир слушать грамоту ханскую — тот отвечал: "к ярлыку не еду, Михаила в столицу не впускаю, а тебе, послу, даю путь свободный". Наконец, этот вельможа татарский, вручив ярлык Михаилу, уехал в Москву, где, осыпанный дарами и честью, пируя с князьями, с боярами, славил Дмитриево благонравие. Михаил же, видя своё бессилие, возвратился с Мологи в Тверь и разорил часть соседственных областей великокняжеских. Между тем грамота ханская оставалась ещё в его руках: сильный Мамай не мог простить Дмитрию двукратное ослушание, имея тогда войско, готовое к нападению на Русь, к убийствам и грабежу. Великий князь долго советовался с боярами и митрополитом: надлежало или немедленно восстать на татар, или прибегнуть к старинному уничижению, к дарам и лести. Успех великодушной смелости казался ещё сомнительным, и избрали второе средство, и Дмитрий, зная без сомнения расположение Мамая, решился ехать в Орду, утверждённый в этом намерении моголом Сарыхожей, который взялся предупредить хана в его пользу. Народ ужаснулся, воображая, что юный любимый государь будет иметь в Орде участь Михаила Ярославича Тверского, и что коварный Сарыхожа, подобно злому Кавдыгаю, готовит ему верную гибель. Митрополит Алексий провожал его до берегов Оки; там он усердно молился всевышнему, благословил Дмитрия, бояр, воинов, всех княжеских спутников и торжественно поручил им блюсти драгоценную жизнь государя. Он сам желал бы разделить с ним опасности, но присутствие Алексия было нужно в Москве, где оставался совет боярский, который уже по отбытии Дмитрия заключил мир с литовскими послами вследствие торжественного обручения Елены, дочери Ольгерда, с князем Владимиром Андреевичем. Свадьба совершилась через несколько месяцев. Люди с нетерпением ждали вестей из Орды. Суеверие, устрашённое необычными явлениями естественными, предвещало народу государственное бедствие. В солнце видны были чёрные места, подобные гвоздям, и долговременная засуха произвела туманы столь густые, что днём в двух саженях нельзя было разглядеть лица человеческого; птицы, не смея летать, станицами ходили по земле. Луга и поля совершенно иссохли; скот умирал, бедные люди не могли за дороговизною купить хлеба. Печаль¬ное уныние царствовало в областях великокняжеских. Думая этим воспользоваться, Михаил Тверской хотел завоевать Кострому; однако ж взял одну Мологу, обра¬тив в пепел Углич и Бежецк. В исходе осени усердные москвитяне были обрадова¬ны счастливым возвращением своего князя. Хан, цари¬цы, вельможи Ордынские и в особенности темник Мамай, не предвидя в нем будущего грозного противника, приняли Дмитрия с ласкою; утвердили его на Ве¬ликом княжении, согласились брать с него дань гораз¬до меньшую прежней и велели сказать Михаилу: «мы хотели силою оружия возвести тебя на престол Владимирский; но ты отвергнул наше предложение в надежде на собственное могущество: ищи же покровите¬лей, где хочешь». Милость удивительная; но варвары уже чувствовали силу князей Московских и тем дороже ценили покорность Дмитрия. В Орде находился сын Михаилов, Иван, удержанный там за 10 000 рублей, коими Михаил был должен царю. Дмитрий, желая иметь столь важный залог в руках своих, выкупил Ивана и привез с собою в Москву, где этот юный князь жил несколько времени в доме у митрополита; но со¬гласно с правилами чести, был освобожден, когда отец заплатил Дмитрию означенное количество сереб¬ра. Михаил же оставался неприятелем Великого князя: воеводы Московские, убив в Бежецке наместника Михаилова, опустошили границы тверские. Тогда явился новый неприятель, который хотя и не думал свергнуть Дмитрия с престола Владимирского однако ж всеми силами противоборствовал его системе единовластия, ненавистной для удельных князей: это был смелый Олег Рязанский, который ещё в государствование Ивана Ивановича показал себя врагом Мо¬сквы. Озабоченный иными делами, Дмитрий таил свое намерение унизить гордость сего князя, и жил с ним мирно: мы видели, что рязанцы ходили даже помогать Москве, теснимой Ольгердом. Не опасаясь уже ни Лит¬вы, ни татар, Великий князь скоро нашел причину объя¬вить войну Олегу, неуступчивому соседу, всегда готово¬му спорить о неясных границах между их владениями. Воевода, Дмитрий Михайлович Волынский, с сильною ратью московскою вступил в Олегову землю, и встретился с полками сего князя, не менее многочисленными, и столь уверенными в победе, что они с презрением смотрели на своих противников. «Друзья! — говорили рязанцы между собою, — нам нужны не щиты и не копья, а только одни веревки, чтобы вязать пленников, слабых, боязливых москвичей». Рязанцы, прибавляет летописец, бывали искони горды и суровы (но суровость не есть муже¬ство), и смиренные, набожные москвичи, устроенные искусным вождем, побили их наголову. Олег едва ушел. Великий князь отдал Рязань Владимиру Дмитриевичу Пронскому, согласному зависеть от его верховной вла¬сти. Но тем не кончилась история Олегова: любимый на¬родом, он скоро изгнал Владимира и снова завоевал все свои области; а Дмитрий, встревоженный иными, опас¬нейшими врагами, примирился с ним до времени. Но иные опасности явились: медленно, но грозно восхо¬дила туча над Великим княжением от берегов Волги. Ещё Дмитрий соглашался, быть данником моголов, од¬нако ж не хотел терпеть насилия с их стороны. Вопреки, может быть, слову, данному ханом, послы Мамаевы, при¬ехав в Нижний с воинскою дружиною, нагло оскорбили тамошнего князя, Дмитрия Константиновича, и граж¬дан: сей князь, исполняя, как вероятно, предписание Мо¬сковского, велел или дозволил народу умертвить послов, с коими находилось более тысячи Мамаевых воинов: главного из них, мурзу Сарайку, заключили в крепость с его особенною дружиною. Прошло около года: объявили Сарайке, что он должен проститься с товарищами и что их будут содержать в разных домах. Испуганный этой вестью мурза ушел от приставов, вбежал в дом епи¬скопский, зажег оный и с помощью слуг своих оборонял¬ся: они пустили несколько стрел и едва не ранили само¬го суздальского епископа, Дионисия; но скоро были все жертвою народной злобы. На Руси с давних времён существовал сан тысяцких, которые, подобно князьям, имели особенную благородную дружину и были избираемы гражданами, согласно с древним обычаем, чтобы предво¬дительствовать их людьми военными. Дмитрий уничто¬жил этот важный сан, неприятный для самовластия госу¬дарей и для бояр, обязанных уступать первенство чи¬новнику народному. Последний московский тысяцкий, Василий Васильевич Вельяминов, умерший схимником, оставил сына, именем Ивана, хотевшего, может быть, заступить место отца: недовольный Великим князем, он вместе с богатым купцом Некоматом ушел к Михаилу Тверскому, и представил ему случай воспользоваться злобою Мамая на Дмитрия, чтобы отнять Владимир у Московского князя. Отправив коварного Вельяминова и Некомата к хану, Михаил сам ездил в Литву и, возвратясь в Тверь, получил из Орды грамоту на Великое кня¬жение. Мамай обещал ему войско, Ольгерд также. Не дав им времени исполнить столь нужное обещание, легкомысленный князь Тверской объявил войну Дмитрию, послал своих наместников в Торжок и сильный отряд к Угличу. Но наш Великий князь оказал поистине необыкновенную деятельность, предвидя, что он в одно время может иметь дело и с тверитянами, и с Литвою, и с монголами: гонцы его ска¬кали из области в область; полки вслед за ними высту¬пали. Собралось войско, многочисленное, прекрасное, на равнинах Волока. Все князья удельные, или служащие Московскому, находились под его знаменами. Некоторые из сих князей — например. Смоленский и Брянский — не были владетельными: ибо в Смоленске господствовал Святослав, дядя Ивана Торусского, а в Брянске — сын Ольгердов. Дмитрий, взяв Микулин, 5 августа осадил Тверь Он велел сделать два моста через Волгу и весь город окружить тыном. Начались приступы кровопролитные. Верные тверитяне никогда не изменяли князьям своим: говели, пели молебны и бились с утра до вечера; гасили огонь, каким неприятель хотел обратить их стены в пепел, и разрушили множество тур, защиту осаждающих.. Все Михайловы области были разорены московскими воеводами, города взяты, люди отведены в плен, скот истреблен, хлеб потоптан. Ни церкви, ни монастыри не уцелели, но тверитяне мужественно умирали на стенах, повинуясь князю и надеясь на Бога. Осада продолжалась три недели: Дмитрий с нетерпением ждал новгородцев, которые наконец явились в его стане, пылая ревностью отплатить Михаилу за бедствие Торжка. Ещё сей князь, видя изнеможение своих воинов от ран и голода, ободрял себя мыслию, что Ольгерд и Кестутий избавят его в крайности: литовцы действительно шли к нему в помощь, но узнав о силе Дмитриевой, возвратились с пути. Тогда оставалось Михаилу умереть или смириться. Он избрал последнее средство, и владыка Евфимий со всеми знатнейшими тверскими боярами пришел в стан к Дмитрию, требуя милости и спасения. Великий князь показал достохвальную умеренность, предписав Михаилу условия не тягостные, согласные с благоразумною политикою. Главные из них состояли в том, чтобы Михаил не искал Великого княжения, признав Великим князем Дмитрия, помогал Дмитрию в ратных делах и отказался от союза с Ольгердом. Сия междоусобная вой¬на, счастливая для Великого князя, была долгое время оплакиваема в Тверских областях, разоренных без ми¬лосердия, потому что воевать значило тогда свирепствовать, жечь и грабить. Дмитрий, руководствуясь обычаем как уставом народным, не заслужил упреков от современ¬ников, которые напротив того, славили его великодушие, так как он не захотел совершенно истребить Тверь и свергнуть Михаила с наследственного престола. Летописцы тем более клянут истинных виновников сего бедствия, Ивана Вельяминова и Некомата, которые, дерзнув через несколько лет возвратиться в Великое княжение, были казнены всенародно, к устрашению подобных им злодеев. Народ московский, долго уважая и любив отца Ивана, чиновника столь знаменитого, с горестью смотрел на казнь сего несчастного сына, прекрасного лицом, бла¬городного видом. Она совершилась на древнем Кучкове поле, где ныне монастырь Сретенский. Этими двумя шагами Дмитрий показал свою терпимость к врагам и умение щадить их, но также казнью Вельяминова и Некомата он выразил своё отношение к предателям, готовность беспощадно казнить их. Эти два качества обычно присущи честным правителям, правителям-патриотам, которые действительно заботятся о своей стране и об её жителях. А между тем Дмитрий продолжал активные действия. Новый поход русских имел важнейшую цель: Великий князь уже явный враг моголов, хотел под¬чинить себе Болгарию. Сыновья Дмитрия Суздальско¬го соединились с полками московскими и приблизились к Казани. Это было в 1375 году. Казанцы встретили русских в поле: многие из них выехали на верблюдах, думая видом и голосом сих животных испугать наших коней; другие надеялись про¬извести то же действие стуком и громом. Но видя не¬устрашимость наших воинов и их коней, побежали назад. Войско русское, истребив огнем села их, зимовища, суда, застави¬ло двух болгарских владетелей, Осана и Махмат-Салтана, покориться Великому князю. Они дали ему и Дмитрию Суздальскому 2000, а на воинов 3000 рублей и приняли в свой город московского чиновника или та¬моженника, что значило, что они обязались быть данниками Руси. Ободренная этим успехом, она готовилась к даль¬нейшим подвигам. Мамай ещё отлагал до удобного времени дейст¬вия всеми силами против Великого князя, так как в Ор¬де снова свирепствовала язва, однако ж не упу¬скал случая вредить русским. Соседи Нижегородской области, мордва, взялись указать моголам безопасный путь в ее пределы, и царевич Арапша, пришедший служить Мамаю с берегов Синего (Аральского) моря, выступил с ханскими полками. Дмитрий Суз¬дальский послал воевод своих гнаться за монголами, а сам возвратился в столицу. Князь Дмитрий Константинович присоединил к ним суздальцев под начальством сына, Ивана, и другого князя, Симеона Михайловича. К несчастью, ум предводителей не ответствовал числу воинов. Князья мордовские тайно подвели Арапшу, о котором говорят лето¬писцы, что он был карлик станом, но великан мужеством, хитёр на войне и свиреп до крайности. Во время пира русских воинов Арапша с пяти сторон ударил на них, столь внезапно и быстро, что они не могли ни изготовиться, ни соединиться, и в об¬щем смятении бежали к реке Пьяне, устилая путь свои¬ми трупами и неся неприятеля на плечах. Погибло мно¬жество воинов и бояр: князь Симеон Михайлович был изрублен, князь Иван Дмитриевич утонул в реке, ко¬торая прославилась этим несчастьем (осуждая безрас¬судность воевод Дмитриевых, древние русские говори¬ли в пословицу: за Пьяною люди пьяны). Татары, одержав совершенную победу, оставили за собою плен¬ников с добычей и на третий день явились под стенами Нижнего Новгорода, где царствовал ужас: никто не думал обороняться. Князь Дмитрий Константинович ушел в Суздаль, а жители спасались в лодках вверх по Волге. Неприятель умертвил всех, кого мог захватить, сжег город и, таким образом наказав его за убийство по¬слов Мамаевых, удалился, обременённый корыстью. Сын Дмитрия Константиновича, через несколько дней при¬ехав на это горестное пепелище, старался прежде всего возобновить обгорелую каменную церковь св. Спаса, что¬бы схоронить в ней тело своего несчастного брата, Ивана, утонувшего в реке. В то же время моголы взяли нынешнюю Рязань. Князь Олег, исстрелянный, обагренный кровью, едва мог спастись. Впрочем, они желали единственно грабить и жечь: мгновенно приходили, мгновенно и скрывались. Области Рязанская, Нижегородская были усыпаны пеп¬лом, в особенности берега Суры, где Арапша не оставил в целости ни одного селения. Многие бояре и купцы ли¬шились всего имения. Видя, что собственность в тех местах ненадежна, он навсегда переехал в Моск¬ву. Чтобы довершить бедствие Нижнего Новгорода, мордовские воины по следам татар рассеялись в его уезде, но князь Борис Константино¬вич настиг их, когда они уже возвращались с добычею, и потопил в реке Пьяне, где ещё плавали трупы русских. Эта бесчеловечная месть снова возбудила гнев Ма¬мая на русских, ибо земля Мордовская находилась под власть хана. Нижний Новгород, едва возникнув из пепла, вторично был взят татарами; жители спасались бегством за Волгу. Князь Дмитрий Константинович, будучи тогда в Городце, прислал объявить Мамаевым воеводам, чтобы они удовольствовались окупом и не делали зла его княжению. Но исполняя в точности дан¬ное им повеление, они хотели крови и развалин: сожгли город, опустошили уезд, и выходя из наших пределов, соединились ещё с сильнейшим войском, посланным от Мамая на самого Великого князя. Дмитрий Иванович, узнав заблаговременно о за¬мыслах неприятеля, имел время собрать полки и встре¬тил татар в области Рязанской, на берегах Вожи. Было это в 1378 году. Мур¬за Бегич предводительствовал ими. Татары сами начали бит¬ву: перешли за реку и с воплем поскакали на русских, но видя их твердость, удержали своих коней. Они пускали стрелы и ехали вперед легкою рысью. Великий князь стоял в средине, поручив одно крыло князю Даниилу Пронскому, а другое окольничему, или ближнему княжескому чиновнику, Тимофею. По данному знаку все наше вой¬ско устремилось против неприятеля и дружным, быст¬рым нападением решило дело: моголы обратили тыл — бросая копья, бежали за реку. Русские кололи, рубили и топили их в Воже целыми тысячами. Несколько име¬нитых мурз находилось в числе убитых. Ночь и густая мгла следующего утра спасла остаток Мамаевых пол¬ков. На другой день Великий князь уже тщетно искал бегущего неприятеля: он нашел только разбросанные в сте¬пях шатры, юрты, кибитки и телеги, наполненные всяки¬ми товарами. Довольный столь блестящим успехом, он возвратился в Москву. Эта победа достопамятна тем, что была первою, одержанною русскими над татарами с 1224 года, и не стоила им ничего, кроме труда убивать людей: столь изменился воинственный характер Чингисханова потомства! Юный герой Дмитрий (ведь ему было 28 лет!), торжествуя победу вместе со всеми добрыми подданными, мог ска¬зать им словами Библии: Отступило время от них: Гос¬подь же с нами. По оценке Карла Маркса, этот бой был первым правильным сражением с монголами, выигранном русскими. Но только первым. Предстояли крупные столкновения, длительная ожесточённая борьба, и обе стороны понимали это. Мамай — истинный властелин Орды, во всем повеле¬вая ханом — затрепетал от гнева, услышав о гибели своего войска. Он собрал новое, и столь быстро двинулся к Рязани, что тамошний князь, Олег, не имел времени ни ждать помощи от Великого князя, ни приготовить¬ся к отпору, так что бежал из столицы за Оку, и предал отече¬ство в жертву татарам. Но Мамай, удовлетворив первый порыв мести кровопролитием и разрушениями, не хотел идти далее Рязани и возвратился к берегам Вол¬ги, отложив решительный удар до иного времени. Дмитрий успел между тем смирить Литву. Славный Ольгерд умер в 1377 году, не только христианином, но и схимником по убеждению его супруги, Иулиании, и печерского архимандрита Давида, приняв в крещении имя Александра, а в монашестве Алексия, чтобы загладить свое прежнее отступление от веры Иисусовой. Мамай пылал яростью и нетерпением отметить Дмитрию за разбитие ханских полков на берегах Вожи, стал набирать войско для решающего сражения, которым в будущем станет именно Куликовская битва. Но о битве рассказ будет впереди, и поэтому сейчас подробного описания битвы не будет. Стоит лишь упомянуть, что Мамай привлёк к себе в союзники Ягайло Литовского и Олега Рязанского, а Дмитрий набрал к себе в войско силы многих князей и бояр, и 8 сентября 1380 года русские и татарские войска встретились на Куликовом поле. Решающее значение в битве имел засадный полк Владимира Андреевича и Дмитрия Волынского (Боброка). После смерти Мамая в Кафе Тохтамыш воцарился в Орде и дружелюбно дал знать всем князьям российским, что он победил их врага общего. Но он хотел властвовать над Русью как Батый или Узбек, и на следующий год хан послал к Дмитрию царевича и с ним 700 воинов — требовать от наших князей, чтобы они, как древние подданные моголов, немедленно явились в Орде, но царевич вернулся к хану. Однако примерно через год хан пошёл на Москву, и Великий князь уехал в Кострому собирать войска, оставив народ без предводителя. Народ не слушался ни бояр, ни митрополита и часто собирался на вече. В это время явился юный князь Литовский Остей, внук Ольгердов, посланный, как вероятно, Дмитрием, успокоивший народ. Сначала Тохтамыш выслал к Москве небольшой отряд на разведку, над которым насмехались наши защитники. Но на следующий день явилось огромное войско, которым предводительствовал сам хан. Безуспешно атаковав несколько дней, он решил взять коварством. На четвертый день осады неприятель изъявил желание вступить в мирные переговоры, но, когда наши послы выходили из ворот, воины Тохтамыша ворвались через открытые вороты в город и устроили там разгром. Когда Дмитрий и Владимир Андреевич приехали в Москву и посчитали убитых, то их оказалось более 24000 человек. И одной из первых забот Дмитрия было восстановление городских стен. Внутри государства Дмитрий также вёл мудрую политику, так как после захвата Москвы Тохтамыш наложил на Русь ещё большую дань: Великий князь помирился с Олегом Рязанским и подчинил Новгород. Также Дмитрий помирился с Литвой, уже христианской державой, видя в ней грозного противника. Примирение державных братьев оказалось истинным торжеством государственным. Народ веселился, не представляя, что может произойти несчастье, какому суждено было произойти столь скоро и внезапно. Дмитрию едва исполнилось сорок лет: необыкновенная его взрачность, дородство, густые чёрные волосы и борода, светлые огненные глаза, изображая внутреннюю крепость сложения, ручались за долголетие. Вдруг, к общему ужасу, разнеслась весть о тяжкой болезни Великого князя. Для успокоения народа было сказано, что опасность её миновала, но Дмитрий, не обольщая себя надеждой, призвал игуменов Сергия и Севастьяна вместе с девятью главными боярами и велел писать духовное завещание. Объявив Василия наследником Великокняжеского достоинства, он каждому из сыновей дал особенные уделы. Несколько дней бояре и граждане утешались мнимым выздоровлением любимого их государя. В это время супруга его родила шестого сына, Константина. Но скоро болезнь ещё усилилась, и Великий князь, чувствуя свой конец, желал видеть супругу, ещё слабую от родов. Изъявляя удивительную твёрдость, он долго говорил с ней и с детьми, приказывал им быть во всём ей послушными и действовать единодушно, любить отечество и верных слуг его. Бояре безмолвно стояли вдали; Дмитрий велел им приблизиться и сказал: "Вам, свидетелям моего рождения и младенчества, известна внутренность души моей. С вам я царствовал и побеждал врагов для счастья Руси; с вами я веселился в благоденствии и скорбел в благополучии; любил вас искренне и награждал по достоинству; не касался ни чести, ни собственности вашей, боясь одним грубым словом обидеть вас; вы были не боярами, но князьями земли Русской. Теперь вспомните, что мне всегда говорили: умрём за тебя и детей твоих. Служите верно супруге моей и юным сыновьям: делите с ними радость и бедствия". Представив им семнадцатилетнего Василия Дмитриевича как будущего их государя, он благословил его и избрал ему девять советников из опытных вельмож. И после этого Великий князь обнял Евдокию, каждого из сыновей и бояр, сказал: Бог мира да будет с вами!; сложил руки на груди и скончался. На другой день погребли Дмитрия в церкви Архангела Михаила. Этим и кончается жизнь Донского героя, человека, искренне любившего свою родину и всё сделавшего для её блага, — Дмитрия Ивановича. Трудно недооценить его вклад в судьбу русского народа. Он хоть и не скинул тяжёлое, ненавистное монголо-татарское иго с его многострадальной шеи, но значительно облегчил его. Одним из ярчайших доказательств этому служит то, что он передал Великокняжеский престол сыну Василию, не спросив на то разрешения ханского. Кроме борьбы с монголами Дмитрий многое уравновесил и успокоил внутри государства: прекратил амбиции Тверского князя и, вместе с захватом Твери, помирился с ним; захватил Казань; примирился с Литвой и др. Кроме Мономаха и Александра Невского никто из потомков Ярослава Великого не пользовался таким уважением, никто не был столь любим народом и боярами, как Дмитрий; поэтому после его смерти нельзя было, по сказанию летописцев, изобразить глубокой душевной скорби нашего народа. Но Дмитрий совершал и ошибки: имев возможность присоединить Рязань и Тверь к Москве, не воспользовался ею. Желал ли он изъявить великодушное бескорыстие? Это один из тех вопросов, которые остались не до конца разрешёнными по теме Куликовской битвы. Ведь добродетели государя, противные силе, безопасности государства, не добродетели. Может быть, он не хотел изгнанием Михаила Тверского (шурина Ольгерда) раздражить Литву и думал, что Олег, хитрый, деятельный, любимый подданными, лучше московских наместников сохранит безопасность юго-восточных границ Руси, если искренне с ним примирится для блага родины. Помимо шести сыновей Дмитрий Иванович оставил после себя несколько новых городов: в 1372 году был основан Курмыш, а в 1374 году князь Владимир Андреевич основал Серпухов. Новгородцы, начав в 1384 году строить каменную крепость Яму на берегу Луги, сделали её за 33 дня, а в 1387 году обвели Порхов также кирпичными стенами вместо прежних деревянных. Знаменитые монастыри Чудов, Андроньев, Симоновский в Москве, Высоцкий близ Серпухова и другие также остались памятниками времён Донского. Первые два основаны митрополитом Алексием, последние — Сергием Радонежским. Среди достопамятностей Дмитриева времени необходимо заметить частые путешествия греческих духовных сановников, особенно из Палестины, в Москву для сбора милостыни. Притесняемые неверными, греки пользовались усердием наших предков к святым местам и, требуя денег на восстановление разорённых храмов, употребляли их больше на мирские нужды. В княжение Донского жители Великого княжения оставили куны, заменив их мелкой серебряной монетой, для которой татарская служила образцом. Моголы в древнем своём отечестве и в Китае вместо денег использовали древесную кору и кожаные лоскутки с ханским клеймом, но в Бухарии и Калмыкии они имели собственную серебряную и медную монету: первая называлась таньгой, вторая пулой. Русские этим именем назвали и свою, то есть серебряную, деньгами, а медную пулами. Последние уже ходили и при отце Донского, древнейшие из серебряных, доныне нам известных, были биты в княжение Дмитрия, весом 1/4 золотника, с изображением всадника. Последний год Дмитриева княжения особенно достопамятен началом огнестрельного искусства на Руси. Идёт много споров, кто изобрёл порох раньше: итальянцы, французы, англичане или аравитяне. В одной из наших летописей говорится, что в 1185 году князь Половецкий, Кончак, возил с собой харазского турка, стрелявшего живым огнём; это заставляет думать, что оружие этого человека было огнестрельным. Но на Руси оно не использовалось до 1389 года, когда к нам из немецкой земли вывезли арматы и стрельбу огненную. И при сыне Донского, Василии, уже делали в Москве и порох. Наконец, описав историю Дмитрия Донского, можно прибавить, что летописцы наши согласно с другими говорят о явлении комет зимой в 1368 и весной в 1382 годах: вторая, по их мнению, предвестила Тохтамышево нашествие. Достойно замечания, что на следующий год около Москвы снег лежал после Святой Пасхи целый месяц и люди ездили на санях до 20 апреля. Различные небесные знамения, чудесные для невежества, также засухи и пожары были весьма обыкновенны в государствование Дмитрия. Глава 3. Куликовская битва. Необходимым атрибутом феодального государства является армия, при помощи которой государственная власть выполняет обе свои функции: внутреннюю и внешнюю. Переход от феодальной раздробленности к централизованному государству сопровождался, по словам Карла Маркса, передачей оружия "из рук средневековой челяди помещиков и корпораций горожан в руки постоянной армии". В период феодальной раздробленности армия каждого из княжеств северо-восточной Руси XІV—XV века состояла из отрядов, возглавляемых боярами и "вольными слугами" из сформированных из зависимого населения вотчин (главным образом, дворцовой челяди). Широкие массы крестьянства были обязаны посошной повинностью, выставляя определенное количество ратников с сохи (единицы обложения). Военную службу несло и торгово-ремесленное население городов. В Великом княжестве Московском, которое стало центром образования Русского государства, происходили изменения в организации вооружённых сил. В их состав входили Великокняжеский "двор" и народное ополчение. Состав и численность княжеского "двора" значительно расширились за счёт появившихся в рядах московского боярства служебных князей со своими "дворами". Ряды московского боярства пополнялись также боярами из других русских княжеств, откуда бояре переходили на службу к более сильному московскому князю. Наряду с великокняжеским войском (двором) продолжало существовать и народное ополчение, известное в источниках под названием "московской рати". Она в основном состояла из городского населения, а в случае нужды пополнялась и сельским населением. С расширением территории княжества увеличивалась и численность московской рати, так как в присоединяемых княжествах постепенно вводились московские порядки отправления ратной службы. Обособленность от княжеского войска народного ополчения, имевшего своего военачальника — тысяцкого, мешала объединению вооружённых сил княжества. Упразднение должности тысяцкого имело большое политическое значение для укрепления власти Великого князя московского. Это усилило обороноспособность государства, так как народное ополчение было окончательно подчинено княжеской власти, и увеличило централизацию в управлении и командовании войском. Наряду с расширением состава и численности московского войска улучшалась и его техническая оснащённость. Именно в Московском княжестве впервые появилось огнестрельное оружие. В 1382 г. Москва оборонялась от татар с помощью пушек и "тюфяков". Пушки и тюфяки (вместе с пищалями) были основными видами артиллерийских орудий русского войска. Несколько позднее огнестрельные орудия появились в других княжествах, и с конца XIV в. артиллерия становится составной частью вооружённых сил, сначала при обороне и осаде городов, а в централизованном Русском государстве — и в полевой войне. Для крупных военных действий, особенно в борьбе с внешней военной опасностью, войска одного Московского княжества было недостаточно. Задачи объединения русских княжеств и ликвидации власти монголов были слишком трудны, чтобы они могли быть выполнены силами одного княжества. Для указанных целей московские князья договаривались о совместных действиях с другими князьями, ещё не потерявшими самостоятельности. Наиболее полно и ярко успехи в объединении вооружённых сил выявились в Куликовской битве, которая составляет одну из самых блестящих страниц русской военной истории. Здесь вновь сказалась мощь русского народа, которая в таких широких размерах проявлялась во времена князей Ярослава, Владимира Мономаха, Александра Невского. Решающую роль в войнах играло пешее ополчение. Русская пехота существовала в течение всего этого периода, успешно сражаясь и с западными рыцарями, и с кочевниками на юго-востоке. Наёмники в русском войске, в отличие от западноевропейских войск, имели второстепенное значение и входили в состав не пешей, а конной части войска. Отличалась от западных рыцарей русская конница и по своему вооружению. Если рыцари почти не употребляли метательного оружия, то принадлежностью каждого русского дружинника были лук и стрелы, а наличие предохранительного снаряжения отличало их от восточной конницы. Дружинники не исчезли с появлением огнестрельного оружия и возрастанием значения пехоты, а вошли в состав Великокняжеского, позднее царского, войска. Только преодолевая феодальную раздробленность, русский народ смог в XIV в. нанести под предводительством Дмитрия Донского решающее поражение монголам, а позднее, в XV в., свергнуть монгольское иго. Теперь поговорим собственно о русском войске и об его вооружении. Вероятно, индивидуальная подготовка воинов в XIV веке по-прежнему строилась на стародавнем обычае: в три года обряд пострига, когда у мальчика впервые коротко обрезали волосы, сажали его на коня, опоясывали мечом; в семь лет — начало военного обучения; в двенадцать — первые походы с отцом или старшими братьями. Для знатных воинов обязательным было знакомство с основами тактики: как построить отряд в бою, как расположить засады и войска в лагере, провести рвы и т. д. Основными средствами защиты воинов, помимо щита, были доспехи, шлемы и шишаки. В XІV веке на Руси использовался чешуйчатый доспех, который, в отличие от пластинчатого, состоял из металлических пластин обычно квадратной или прямоугольной формы. Пластины прикрепляли к кожаной или матерчатой основе. Они пришнуровывались к ней только с одного края и чуть-чуть надвигались одна на другую наподобие черепицы. Для того чтобы пластины не отходили друг от друга, их соединяли с основанием при помощи одной или двух заклёпок. Получалось не очень эластичное, но зато крепкое и надёжное боевое снаряжение. Чешуйчатый доспех получил распространение с середины XIII века и тоже относился к «броням дощатым». Существовал он на Руси вплоть до XVII века и с XVI столетия назывался по-тюркски «куяком». Но полностью сохранившиеся доспехи такого рода археологи долго не могли обнаружить. Несколько лет назад комплект пластин разных размеров из 120 деталей был найден при раскопках во Пскове. Но лучше всего представление о том, как выглядели воины, одетые в чешуйчатый доспех, дают миниатюры, фрески, иконы. В тех случаях, когда доспех нарисован полностью и с большой точностью, общее количество панцирных пластин достигает 200—600 штук. Историки считают, что шлемы, характерные для XIII века, — сфероконические, имеющие длинные шпили для флажков-яловцов, — были в ходу и в период Куликовской битвы. Изменились только их детали: исчезли наносники и окологлазные вырезы, вместо кольчужных бармиц появились цельнометаллические пластинчатые науши. Название «шишаки московские» говорит о новом виде защитного вооружения, впервые упомянутого в русских источниках в 1358 году, и в середине XVI века получившего широкое распространение в России, Польше, Венгрии и Германии. Просуществовали шишаки до XVII века. Типичный образец такого защитного головного убора — полусферическая, реже пирамидальная, каска высотой 20—25 см, впоследствии снабжённая усилительными деталями: назатыльником, наушами, козырьком и пропущенной сквозь него стрелкой. Шишаки нередко надевали под большие «шеломы». Самые ранние находки шишаков датируются 1500 годом, но, судя по рукописным источникам, их носили и в XIV и в XV столетиях. Средствами нападения остались по-прежнему мечи, копья, сулицы и топоры. Переход от кольчуги к «броням дощатым» повлиял и на эволюцию мечей. Наборные доспехи в бою легче было проколоть, чем разрубить. Потому прежнее рубящее действие меча заменяется в XIV веке на колюще-рубящее. Мечи становятся длиннее (до 120— 140 см). Их рукоять делают большой — «полуторной», перекрестье — прямым и длинным (до 26 см). На клинке меча появляются трёхрядные долы (желобки, идущие вдоль лезвия). Иногда мечи делали без дола, но с гранями. В нашей стране известны только два меча этого периода. Оба они именные. Один, по преданию, принадлежал князю Довмонту, а второй — князю Всеволоду Мстиславовичу. Возможно, именно такими мечами были вооружены воины «кованой рати» на Куликовом поле. В летописях куликовского цикла русские мечи противопоставляются татарской сабле. В XІV веке копья продолжали занимать важное место в арсенале боевых средств конных и пеших воинов. Судя по найденным образцам, происходила как бы унификация наконечников, из них постепенно отбирались те, которые пробивали наборные доспехи. В это же время боевые топоры вновь стали действенным оружием рукопашной схватки. Их клиновидные лезвия шириной 7—9 см, видимо, хорошо пробивали пластинчатые и чешуйчатые доспехи. К подсобным боевым средствам воина "кованой рати" можно отнести и шпоры, которые делали управление конём особенно эффективным. Шпоры были известны на Руси с XІІ века. Тогда их делали с шипами. В XІІІ веке появились образцы с колёсиками. В XV столетии изготовляли шпоры с репейком до 10 см шириной. Историк и ученый-оружевед А. И. Кирпичников высказал предположение, что образование молодых воинов было тесно связано с действиями на поле боя военных формирований того времени. Например, подросток или юноша мог начинать свою службу в отрядах лучников, где получал самый первый боевой опыт и закалку. В ходе полевых сражений XII— XIV века, когда противники строились друг против друга стеной, лучники обыкновенно выступали впереди основных сил и открывали перестрелку. Затем противоборствующие стороны сближались, и тут успех боя решал удар копейщиков. Копьями могли быть вооружены, бесспорно, более умелые и физически сильные бойцы «кованой рати». Каждый из них, одетый в доспехи и шлем, имел на вооружении щит, копьё, меч или саблю, булаву или кистень. Он должен был управлять лошадью так, чтобы копьём, прижатым к правому боку и взятым наперевес, пронзить противника или выбить из седла. Во время столкновения всадников копья застревали в доспехах и конской сбруе, ломались. Если же после первого удара в сомкнутом строю не удавалось опрокинуть противника, то конники поворачивали и строились снова, или конный бой распадался на столкновения отдельных всадников, и в дело вступали мечи, сабли, булавы, кистени, топоры — одним словом, рубящее и колющее оружие тесной рукопашной схватки. Рукопашные схватки нередко отличались особой ожесточённостью и заканчивались кулачным боем. Летописцы рисуют такие сражения, где с треском ломались копья, звенели мечи и щиты, ударяясь друг о друга, где кровь лилась как вода, стонали и кричали раненые, ржали взбесившиеся кони. Но эти ужасные картины боя не пугали мужественных и бывалых воинов. Они продолжали борьбу и в конце концов добивались победы, бегства противника с поля боя. Боевой порядок войск Дмитрий Донского был таков: сторожевой полк, передовой полк, полк левой руки, большой полк, полк правой руки и засадный полк. Также уточнялось расположение всех отрядов, определялись места пехоты и конницы, устанавливались способы взаимодействия частей. На этом о тактике куликовского периода русских войск всё. Переходим собственно к Куликовской битве. После поражения на Воже Мамай начал собирать силы для последней, большой битвы с московским князем. Для нового похода к Мамаю сошлись не только татары, но и нанятые им отряды из народностей северного Кавказа и крымские генуэзцы (фрязи). Общая численность. войск Мамая достигла 250—400 тысяч человек. Мамай заблаговременно перекочевал к устью р. Воронежа, по-видимому, с целью выяснить действительное положение в русских землях. Во время этой остановки Мамай принял послов князя Олега рязанского и Великого князя литовского Ягайла. Переговоры с ними имели целью объединить действия Литвы, Рязани и Орды в предстоящем наступлении на Русскую землю. Соединение татарских, рязанских и литовских войск намечалось на 1 сентября. Между тем в Москве уже были получены известия о готовности Мамая идти ратью на Москву. Дмитрий Иванович начал спешный сбор ратных сил. Прибывшие в Москву послы Мамая потребовали выхода в том увеличенном размере, в каком московские князья давали его при Узбеке и Джанибеке. Посылка в Москву татарских послов указывала на некоторую нерешительность Мамая и, возможно, на попытку добиться полного подчинения московского князя путём запугивания и угроз. Дмитрий Иванович, затягивая переговоры, отправил к Мамаю ответное посольство. Московский посол, узнавший по дороге о намерениях рязанского князя и Ягайла литовского, тотчас отправил в Москву гонца с этими известиями. Выигрывая время, Дмитрий Иванович послал на приток Дона своих людей, которые должны были следить за движением Орды. Вскоре была послана вторая «сторожа». В Москву был доставлен и пленный, рассказавший о движении Мамая. Между тем в русских землях продолжался сбор военных сил, которые должны были в середине августа сосредоточиться в Коломне. Действия русских военных сил отличались быстротой и оперативностью. Прекрасно была организована разведка. Русские войска действовали очень осторожно и незаметно для Мамая, в то время как все действия татарских орд были известны в Москве. Около 20 августа Дмитрий Донской с войсками вступил в Коломну. По организационной структуре это войско делилось на разновеликие по численности подразделения. Самым мелким из них было «копьё», объединявшее не более десяти конных и пеших воинов. «Копья» сливались в более крупные отряды — «стяги», которые находились под командой бояр, мелких князей, городской старшины. Главный признак «стяга» — знамя, которое в схватках возвышалось над боевыми порядками, отрядами. Один стяг насчитывал не менее 150 копий. Стяги объединялись в полки во главе с князьями. В средневековой период полк являлся самым крупным тактическим соединением и мог состоять из 3 — 5 стягов. Многие отряды — например, Белозёрско-Ярославский или Владимиро-Ростовский — проходили по 60-80 км в сутки, чтобы успеть к общему сбору, и преодолели немалое расстояние: от 200 до 600 км. Однако на смотре, устроенном в поле, все воины выглядели бодро, и Дмитрий Иванович остался доволен своим войском. Многие летописцы даже добавляют, что рать Великого князя была хорошо вооружена. Под московскими знамёнами Дмитрия Ивановича собралась вся основная ратная сила русских земель. В её составе не было лишь тверских, новгородских, рязанских и нижегородских отрядов. Рязанские феодалы стали на путь измены общерусскому делу. Тверское и новгородское боярское правительство проявили сепаратистские тенденции в один из очень ответственных моментов в истории Русской земли, когда решался вопрос о её дальнейшей судьбе. Нижегородские военные силы, возможно, намеренно остались для защиты нижегородской окраины на случай движения Мамая в эту сторону. После того как в Коломне была закончена организация собранного ополчения, оно 20 августа выступило оттуда и 25 августа у устья Копасни перешло на южный берег Оки. Далее войско двинулось в обход Рязанского княжества, так как Дмитрий не хотел, чтобы его движение могло быть истолковано как вторжение в пределы Рязанской территории. По дороге к Дону к ополчению продолжали подходить новые дружины, к нему присоединились с отрядами два литовских князя, сыновья Ольгерда: Андрей полоцкий и Дмитрий брянский. Таким образом, планы Ягайла разгроме Руси совместными .литовско-ордынскими силами рушились. Земли, входившие в Великое княжество Литовское, были тесно связаны с русскими землями, и их князья вместе с русским народом выступили на борьбу против татар. По летописным сведениям, общая численность русской рати, двинутой в степь, за Дон, достигала 150—400 тысяч воинов. Но из других источников, в частности, по подсчётам современных историков, численность войск Дмитрия не превышала 60 тысяч человек. Однако даже несмотря на столь крупные расхождения по этому вопросу, видно, что численность Мамаевых войск превосходила численность наших в несколько раз. Русское войско шло к Осетру по направлению к селению Березуй. Благодаря исключительной осторожности и быстроте русских военных сил Мамай ничего не знал об их продвижении. Встречное движение Дмитрия Ивановича расстроило план соединения Мамая с Ягайлом, который не поспел к началу боя и от Одоева повернул обратно в Литву; Олег рязанский также не прислал Мамаю обещанной помощи. Перед переправой через Дон, 7 сентября, Дмитрий Иванович собрал совет, на котором мнения разделились. Ольгердовичи настаивали на переходе на другую сторону реки. Это предложение было поддержано Дмитрием Ивановичем, так как переправа давала возможность русским войскам захватить инициативу в свои руки и заставить татар принять сражение в неблагоприятной для них местности. Русское войско перешло за Дон и расположилось вблизи впадения в него р. Непрядвы, на холмистом урочище, носившем название Куликова поля. Оно было перерезано оврагами и реками: Непрядвой, Смолкой, Кургуцем и Нижним Дубяком. Характер местности не давал возможности татарам применить обычную тактику обхода противника при помощи конницы с флангов. Полк правой руки примыкал к обрывистому лесистому берегу Нижнего Дубяка. В центре находился большой полк под командованием Дмитрия Ивановича и московского воеводы Вельяминова На левом фланге, у р. Смолки, прикрываясь лесистым оврагом, выстроился полк под командованием князей Белозёрских. Впереди большого полка находился передовой полк под начальством князей Друтских. В большом лесу между Смолкой и Дунаем Дмитрий Иванович расположил засадный полк во главе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским и воеводой Дмитрием Боброком Волынцом. Утром 8 сентября 1380 г. началась знаменитая битва на Куликовом поле. Густой туман окутывал обоих противников, стоявших в боевом порядке в очень тесных построениях, так как поле едва могло вместить многочисленные войска — татарские и русские. Иноку Александру Пересвету, бывшему до того воином, выпала завидная судьба: первым из русских воинов он пал на поле Куликовом, пронзив копьём мурзу Челубея. Вскоре началось общее сражение. Пересечённый характер местности затруднял действия татарской конницы. Однако татарам после жестокой сечи удалось нанести русским сильный удар. Передовой полк был уничтожен почти полностью После этого татары двинулись на большой полк и врезались в его середину. Им удалось подрубить Великокняжеский стяг, и был убит "двойник" Дмитрия Ивановича — боярин Михаил Андреевич Бренко, который надел доспех своего повелителя и сел на его любимого коня. Однако суздальские и владимирские дружины под командованием Т. В. Вельяминова и князя Глеба брянского оттеснили татар, и боевое положение большого полка было восстановлено. Были отбиты атаки татар и на правом фланге. Татары бросили силы на левое крыло русских войск. Полк левой руки был разбит. Началось отступление русских войск к Непрядве. Татары стали выходить в тыл большого полка, а полк правой руки не мог перейти в наступление, так как тогда был бы открыт фланг большого полка и нарушен общий боевой порядок. Всё это время князь Владимир Андреевич предлагал Дмитрию Волынцу вступить в бой, говоря о бесполезности их стояния. Но Боброк с изумительной точностью угадал время, в которое надо было выйти из засады, и, когда татары поравнялись с дубравой, в которой находился засадный полк, русские бросились на них с яростью. Неожиданная атака свежих русских войск была решающей: татары не выдержали этого натиска и обратились в бегство. Впереди бежали обезумевшие, обеспамятевшие остатки Мамаева войска и с ними — сам Мамай. Разгром татар был полный. Сражение 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле кончилось замечательной победой русской рати над главными силами мамаевой орды. Политические последствия этой победы были огромны: продемонстрированная на Куликовом поле мощь общерусского выступления еще больше укрепила значение Москвы как центра национального объединения в борьбе за освобождение от татарской зависимости. Битва на Куликовом поле представляла собой подлинно народное дело, событие всемирно-исторического значения, положившее начало полной ликвидации Золотой орды и освобождению от татарского ига Руси и ряда народов Восточной Европы. Куликовская битва явилась для всего славянства героическим примером национально-освободительной борьбы. Она оказала громадное влияние на развитие народного движения против гнёта турецких и немецких захватчиков в странах западных и южных славян. Большая историческая заслуга в организации битвы с полчищами Мамая принадлежит Дмитрию Донскому, великому русскому полководцу. Он придавал большое значение моральному фактору,. как одному из условий победы. Большое полководческое искусство, уменье подбирать военных руководителей, бережное отношение к воинской силе и личная храбрость — вот что отличало Дмитрия Донского. Для тактики Дмитрия Донского характерно умение выбирать местность и использовать ее условия, использовать резервы, сосредоточивать силы на решающем участке поля боя. Тактика Дмитрия Донского носила наступательный, инициативный характер. Напоследок можно добавить, что имя Дмитрия Донского как нашего великого предка упомянул И.В. Сталин в тяжелый для нашей страны момент, когда в 1941 г. фашистские полчища вторглись в пределы советской земли и советский народ стал на защиту своей Родины. В речи на параде Красной Армии 7 ноября 1941 г. на Красной площади в Москве И.В. Сталин напомнил советским воинам мужественный образ Дмитрия Донского, который должен был вдохновить. их в Великой Отечественной войне. Заключение. В этой работе я показал всё правление Дмитрия Донского, Куликовскую битву и её значение. Конечно, оно было огромным. Не будь этой битвы, кто знает, как повернулась бы история. Ведь Русь могла ещё на много веков остаться по игом монголо-татар, а те могли бы пойти и дальше, на Европу. К счастью, этого не произошло. Битва произошла и этим подтолкнула Золотую Орду к окончательному развалу, а Русь — к окончательному освобождению. Но герой Куликовской битвы совершил несколько ошибок, которые подчёркивают далеко не все авторы, писавшие об этом периоде. В частности, он не присоединил к Москве Тверь и Рязань при удобной возможности; он не гнался за остатками Мамаева войска после их разгрома на Куликовом поле; он ушёл в Кострому при нашествии Тохтамыша, оставив народ без военачальника. Но кто не совершал ошибок? Людей, а в особенности правителей, не совершавших ошибки, в мире нет. В целом, правление Дмитрия Донского — это один из самых благоприятных периодов для монголо-татарской Руси. И нужно ещё раз отдать должное Великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому — поистине, народному герою. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: 1. Бегунова А.И. "Путь через века". М.: "Молодая гвардия", 1988 г. 2. Бородин С.П. "Дмитрий Донской". Тюмень: "Слово Тюмени", 1993 г. 3. Ишимова А.О. "История России в рассказах для детей". М.: "Мысль", 1995 г. 4. Карамзин Н.М. "История государства Российского". Калуга: "Золотая аллея", 1993 г., т. V-VІІІ. 5. Карамзин Н.М. "Предания веков". М.: "Правда", 1988 г. 6. "Очерки истории СССР. Период феодализма XІV-XV вв."